Мальчик непроизвольно облизнул пересохшие губы, зябко поддернув плечами от скользнувшего по обнаженным ногам холодка и все больше напоминая марионетку в руках умелого кукловода, которому известны все ее движения и реакции. Поцелуй отвлек парнишку от манипуляций рук, хотя и не настолько, чтобы мальчик не почувствовал наглое вторжение. Легкий рывок в сторону, скорее непроизвольный, чем сколько-нибудь осознаваемый, однако вполне четкий. На мгновение разорвав поцелуй и вдохнув воздух, расплавленным свинцом влившийся в легкие, мальчик снова нырнул, припадая с новым поцелуем к губам Кота и ощущая, как пульсирует кровь под тонкой кожей, которую он невольно искусал. Ухоженные красивые когти прошлись вдоль позвоночника, несильно оцарапав, и остановились в районе лопаток, снова поглаживая и поглаживая, в то время как сам хозяин уже переставал отдавать себе отчет в этом безумии.

Если бы Чешир просто не заткнул рот парнишке, тот бы закричал от боли. Было не просто больно - было ЧЕРТОВСКИ больно, словно мальчишку на кол посадить решили. На глаза навернулись слезы, а из горла вырвался всхлип. Тело непроизвольно сжималось, пытаясь вытолкнуть чужеродный объект из себя, на мгновение юноше показалось, что по ягодице стекла струйка крови, хотя кто его знает. мальчишка непроизвольно сжал пальцы, впиваясь ухоженными ногтями чуть ниже лопаток юноши и царапая взмокшую кожу. Тяжелое дыхание огнем опекло все внутри.
Парнишка решился-таки приоткрыть глаза, но перед глазами были темные пятна, а голова неприятно закружилась. Тело трясло от боли, хотелось просто отключиться и забыться в темноте, хотя острота боли чуть спала и перестала сдавливать обручем виски, заставляя акцентировать внимание на разорванной ткани.

Мальчик и сам не понял, когда смог отключиться и все-таки свалиться в спасительный омут беспамятства. Он просто плавал под черной водой, неведомым образом ухитряясь в ней дышать.  Вылезать из воды просто не хотелось, хотя становилось дико холодно и одиноко в этой толще. Хотелось просто не просыпаться. Но все же, рано или поздно, глаза пришлось бы открыть. Один глаз открылся, потом второй,  а потом пришла дикая слабость, словно по телу проехались катком. Шевелиться не хотелось тоже, а особенно - любыми мышцами ниже поясницы. Да мальчик и не шевелился. Было больно не снаружи, а внутри. Он абсолютно четко понимал, что на самом деле Коту абсолютно все равно было, будь он тем же Кроликом или кем-то из Близнецов. Просто попался под руку тогда, когда у своевольного кота взыграл март в крови, вот и вышло, что тот набросился на собственного друга. Только от этого внутри становилось еще больнее -  понимать, что любимый тобою человек (или не совсем человек) на самом деле никем больше друга тебе не будет. От таких мыслей хотелось забиться подальше под одеяло и уже не просыпаться никогда, чтобы не чувствовать эту дикую, сосущую пустоту внутри. Права была Соня, когда сказала, что к бродячим котам нельзя привязываться, а он тогда лишь отмахивался и говорил, что никогда не допустит того, чтобы он, Шляпник, к кому-то привязался. Сам по себе... Вот потому и привязался, почувствовав родную душу. Горько... "Наверное, ушел уже..." - подумалось мальчику, когда он прикрыл глаза. И по щекам медленно скатились две слезинки. НЕ боли.  Всего лишь слезы усталости и тоски.

Мальчишка снова приоткрыл глаза, чуть морщась от яркого света, больно режущего глаза.
- Дик... - тихий голос, почти мяуканье придушенного котенка. - Чешир...
Впрочем, мальчик и не думал, что кто-то откликнется. Тело как болело, так и продолжало болеть, горло ужасно пересохло, каждая клеточка словно вопила и умоляла хоть о глотке жидкости, а ноги до сих пор напрягать было не просто больно, а невыносимо.
- Не ожидал, что окажусь настолько чувствительным... - тихий, каркающий смех. В комнате Чешира не было, впрочем, мальчик и не ожидал такого от парня. Тот, скорее всего, уже за сотни миль отсюда... Мальчик поморщился, с трудом встав, и, придерживаясь руками за стены, а точнее, тупо хватаясь за них, медленно побрел в сторону кухни, благо, пройти было всего ничего вглубь коридора. Он с трудом добрался до помещения, едва переставляя ноги и морщась от жуткой боли.  Вода в стакане казалась неприятно горькой, и парнишке пришлось сделать несколько больших глотков, чтобы заставить эту горечь уйти. Теперь нужно было обдумать, что делать со всем этим и как дальше поступать. Терять дружбу с Котом не хотелось из-за, кхем, "досадного случая", а в том, что это только случайность, у мальчика не оставалось никакого сомнения. Вопрос лишь, что спровоцировало такое... Не клубничка ли...
Мальчик потер висок одной рукой и глубоко вздохнул, закрыв глаза и едва стоя на ногах. Хотя садиться он бы не рискнул сейчас, пусть бы ноги хоть как дрожали и подгибались. Иначе назад придется ползти на руках...

Мальчик с трудом добрался до гостиной, едва не уронив стакан с водой. Оглядев помещение, он заметил свою одежду, валяющуюся в разных углах, и чуть фыркнул. Хоть не порвана. На пятно на светлом ковре мальчик лишь поморщился: как-нибудь выведет, только явно не сегодня. На неделе. Может, попросит Соню, соврав, что опять ножи в стенку швырял. на мгновение мальчику даже стало жаль, что он не ошибся в том, что Чешир ушел. Наоборот, хотелось, чтобы остался, не оставлял одного, наедине с этой безысходностью... Теплое кресло приняло в себе больное тело, не причиняя неудобств и без того пострадавшему подростку.
Взгляд, продолжавший блуждать по комнате, наткнулся на странный листик на столе, явно не принадлежащий мальчику. У него таких листков вообще не было. Почему-то от странички пахло перечной мятой, смешанной с той же корицей. На ощупь лист был чуть шершавым, приятным. Вот только строки, написанные на листе, заставили воздух исчезнуть и оставить пустующий вакуум в помещении. Вот теперь жить просто не хотелось. Чай остался остывать на столике. Хозяин же просто ушел на чердак к старенькому, уже расстроенному фортепиано. Сейчас он напоминал именно сумасшедшего Шляпника, безумца. И все... Лишь по пустому дому разносилась грустная, тоскливая мелодия....

Шляпник просто сидел и играл на инструменте, вкладывая в музыку все свои чувства: и тоску, и боль, и горечь, и отчаяние, и еще много чего, чего нельзя было бы вкладывать в такие мелодии. За эти три дня мальчик мало изменился. Точнее, он не шевелился вообще. На нем была просторная светлая рубашка и черные штаны, обрезанные с одной стороны по колено, а волосы, почему-то ставшие ниже плеча, были перехвачены черной лентой с двумя мелодичными бубенцами, покачивающимися при движении головы. На крае стула, на котором провел это время подросток, примостился новый цилиндр, украшенный полупрозраной дымчатой лентой и засушенными черными розами, взятыми когда-то из сада Королевы. Он обожал эти розы.
Пальцы в тонких черных перчатках скользили по клавишам, очаровывая музыкой. Но вся проблема была именно в том, что мальчик сутками играл на своем рояле, не отвечая на любые обращения. Соня уже и кричала на него, и умоляла, и угрожала, что Королева  отрубит ему голову... Как об стену горохом. Найденная же в гостиной записка помогла мышке отыскать отгадку, если хотя бы не причину. В это же время мальчик все так же сидел и играл, не отвлекаясь на сон и еду.
Когда же пришел Мартовский Заяц и попытался оторвать силой мальчика, ситуация только обострилась. Шляпник просто встал и ударил Зайца так, что тот отлетел к стенке, хотя в нормальном состоянии у него бы просто сил не хватило на такой удар. Увы, юноше не помогало ничего.  От еды отказывается, не спит, под глазами синяки, кожа совсем белая, обычно чистые и ухоженные волосы спутались и потемнели от пыли. Он не был похож на себя абсолютно. Бледный призрак.
Такое бывало несколько раз. И каждый раз его родные и друзья с трудом вытаскивали его наружу. И тогда они рискнули последний метод....
... Звонок прорезал музыку, визгливо внося свой диссонанс в мелодию.
- Я же сказал оставить меня в покое! - раздраженно вскрикнул парень, приподнимаясь из-за рояля. Лестница надсадно скрипнула под босыми ногами, Шляпник стремительно подошел к двери и распахнул ее. Только вместо компашки ему представился один только Кот.
- Ты? Заходи, раз решил придти, - пожал плечами Шляпник и пошел вглубь дома готовить чай. Он был хозяином, а хозяину положено быть обходительным и вежливым. Шляпник просто стоял на кухне,помешивая чай и смотрел абсолютно пустым тоскливым взглядом вдаль. Грустно замурлыкав любимое  Адажио Альбинони, он направился в гостиную. Даже если Чешир не зашел, чаю все равно выпить надо.

Мальчишка абсолютно индифферентно отнесся к такому проявлению чувств, хотя что-то больно кольнуло внутри. Сердце, быть может, столь старательно заковывавшееся в броню мелодии  эти три дня?
- С чем чай будешь? - спокойным и равнодушным голосом  спросил Шляпник. - Есть блины с корицей. Или были... Не помню. Пирожки остались. Конфеты.
Без всякого труда отстранившись от Кота, он шагнул к камину и, кинув другие дрова, разжег огонь, мгновенно заплясавший веселыми язычками на сухом дереве. Почему огонь всегда так быстро загорался, не мог никто дать ответ, но факт оставался фактом, и с этим нельзя было ничего поделать, кроме как принять. Мальчик протянул озябшие руки к огню и поддернул плечами.
- Холодно, словно почти декабрь... Надо будет попросить у Кролика куртку. А то и носа не покажу на улицу.
Мальчик снова повернулся и сел в кресло, кутаясь в плед, словно ничего и не было.
- Садись, зачем стоишь-то? Как дела у тебя? - легкий наклон головы. Вот только глаза смотрят куда-то чуть в сторону.

Парнишка не особенно обратил внимание на то, что Чешир превратился в кота и приткнулся к нему, просто отметил на периферии сознания это факт и начал осторожно чесать за большим пушистым ухом кота, тихо мурлыча под нос незамысловатую мелодию.
- Я знаю точно, растает лёд,
В тиши полночной иволга запоёт,
И рыжею девчёнкой, тёплою ото сна,
В озябший мир прийдёт весна...
На тонких губах расцвела едва заметная улыбка, а в глазах появились едва заметные искорки оживления. Однако дверь в дом почему-то оказалась открытой, из-за чего в дом врывался по-ноябрьски холодный ветер, разметавший листки на   столике и бросивший на ковер рыжие кленовые листья с большого клена перед домом мальчика. Шляпник же надвинул покрепче свой новый цилиндр с черными розами и дымчатой тканью и поплотнее укутался в плед, подхватывая кота, как плюшевую игрушку, и прижимая к себе.

Шляпник подхватил кота, как пушистую игрушку, и , завернувшись в плед и чудом в нем не путаясь, пошел закрывать дверь, одной рукой перехватив "игрушку", а затем снова вернулся в кресло, садясь также и прижимая к себе пушистое существо, уткнувшись носом в мягкую шерсть на шее. Он просто прикрыл глаза и наслаждался теплом камина и теплого тела, прижатого к себе. Казалось, мир за окошком просто перестал существовать, а сам мальчик снова погрузился  в свои нехитрые мысли, которые прыгали с предмета на предмет и слабо текли в непонятном вялом русле.
Он думал о зиме, об огне, о разных мелочах для дома, которые давно закончились, но все не было времени купить, о том, что надо извиниться перед Мартовским Кроликом, о недовязанном свитере, еще о многом... лишь бы не было в голове гулкой звенящей пустоты, заставлявшей думать о том, чего вообще не хотелось бы даже вспоминать, - о бегстве любимого и дурацкой, болезненной записке.

мальчик осторожно пересел на колени к Коту, даже не особенно обратив внимание на то, что тот все еще до конца не стал человеком, и снова накрылся пледом до глаз, сворачиваясь в уютный комочек на коленях у Чешира. Сейчас он сам больше напоминал брошенного котенка, которого подобрали на улице и принесли в тепло погреться. Однако, несмотря на такие "знаки внимания" по отношению к такому превращению Кота, взгляд мальчика оставался таким же пустым, разве что сильнее проявились потерянность и непонимание, какая-то странная просьба о тепле. По щекам скатились две одинокие слезинки, прочертив влажные дорожки, однако Шляпник не подал ни одного звука, так же безмолвно сидя на коленях у парня и греясь от него. Тело дико зябло, словно в комнате не был растоплен камин, а сам он сидел на крыльце под тем холодным ветром, который все еще ощущал на своей коже. Однако спину все равно грело тепло, которым можно было наслаждаться и которое и в самом деле дарило телу именно то, чего оно так хотело, согревая. "Наверное, сложно мне было жить одиночкой... попросить, что ли, чтобы кто-то переехал?" - подумалось мальчику, и он лишь поплотнее укутался в плед, прикрывая немилосердно саднящие глаза. "Хотя такого самоубийцу фиг найдешь..."

- Любишь? - Шляпник как-то резко отстранился и встал с дивана, зябко поежившись и еще сильнее укутавшись в плед. Отстраняться от тепла очень не хотелось, но слова Кота полоснули по сердцу  раскаленным ножом. - Ты сам понимаешь, наверное, что после того, что ты натворил, сложно  в это поверить. Впрочем, если и вправду хочешь доказать, что раскаялся и любишь меня... В саду Королевы есть черные розы, у южной стены, прямо за лабиринтом. На этом цилиндре... - легкий жест в сторону нового детища мальчика, - всего две розы. А это не похоронная вещь, а праздничная. Достань третью розу к этим двум подругам из сада Королевы. Любую из роз. И я прощу тебя.
Мальчик и сам понимал, что довольно жестоко посылать Чешира на растерзание к Королеве, если она его поймает, то хлопот у Чеширского Кота будет предостаточно. Поэтому парнишка отстегнул со своей шеи небольшой кулон в виде синей капельки, внутри которой словно пульсировал едва различимый и слабый свет, и застегнул его на шее Кота. Стоило серебристой цепи, на которой он висел, коснуться кожи юноши, как кулон замерцал часто и сильно, до рези в глазах.
- Лучше спрячь его под шарф, он реагирует на твое сердцебиение. А я по нему буду знать, что с тобой все в порядке... - тихо прошептал мальчик, незаметно сглотнув снова подступишие слезы. - Удачи тебе... если ты решишься туда пойти. Впрочем, если ты опять зависнешь у Абсолема, я тебя винить не буду.
Через минуту он уже сидел на ковре возле камина, идеально прямая спина, руки на коленях, ноги поджаты под себя, и взгляд, устремленный в огонь. Словно статуя.

С тех пор, как ушел Кот, мальчик успел переделать много дел, таких как заварить чай, немного поухаживать за садом, привести в  порядок одежду, без всяких внешних проблем разобраться с едой. "Наверное, он придет дико голодным, как обычно после своиз прогулок..." - мелькнула мысль у мальчика, когда он закончил готовить разную вкуснятину. Середину стола торжественно украсили хризантемы и простые бордовые розы, едва распустившиеся и такие хрупкие. Шляпник не совмневался, что Чешир выполнит его "задание". В тот раз эти розы достались ему из рук Королевы за какую-то безделушку... Кажется, она просила его что-то сыграть. Алиса, конечно, играла не в пример лучше, однако Королева любила именно его музыку. Тогда он и попросил букет черных роз и рвал эти редкие цветы голыми руками. Такое уж условие поставила ему владычица этих земель. А оставлять без награды музыканта она не любила, поэтому сказала, чтобы он рвал их без помощи чего-либо. Парнишке удалось сорвать всего четыре розы, из которых одну он запечатал в воск, а три засушил. Увы, третья рассыпалась от неосторожного прикосновения Мартовского Кролика, и их осталось всего две.
Теперь же мальчик сидел в гостинной, нацепив на нос очки в черной оправе, и осторожно расшивал серебристой нитью дымчатую ткань и поля  бархатного цилиндра. Под его ловкими руками на ткани появлялись едва заметные разводы, цветы и узоры, туда вплелся даже наметанный стежками портрет Чешира, который мальчишка набросал, когда задумался. И его очень беспокоило, что Кота так долго нет. А потом... парнишка просто согнулся на ковре, хватаясь за рубашку на груди, и вскрикнул. Из глаз подростка покатились кровавые слезы, пачкая рубашку. "Что это было? Чешир?" - в панике подумал Шляпник, чувствуя, как сердце холодеет и замирает на секунду, а внутри медленно соврачивается змея дурного предчувствия. "Возвращайся поскорее, прошу..."

Все это время мальчик не находил себе место, мотаясь по дому подобно загнанной белке в колесе. Он был уже готов простить Чеширу все подряд, начиная от разбитой когда-то по неосторожности чашки до заявления, что он конец света устроил. Шляпник уже раскаивался, что послал его на растерзание Королеве, можно было бы просто покукситься и простить, так нет ведь...
- Шляпник, ты дурак, каких поискать еще... - бормотал про себя мальчик, обессиленно сползая у стены, когда он в очередной раз выкашивал себя всеми этими тренировками в виде многочасовой беготни по дому. Мальчик лишь сползал на пол и засыпал, из-за чего его часы внутренние сбивались каждый раз.
Когда же в дверь позвонили, уже почти задремавший мальчик подскочил, словно  у него вновь проснулись силы, и со всех ног помчался открывать дверь. А открыв, поначалу замер на пороге, обомлев от неожиданности. Чешир, живой, да еще и с букетом... черных роз... Это было что-то на грани фантастики.  Как нормальность в этом ненормальном мире. Вот только мальчик не сильно обратил внимание на эти редкие и невероятно красивые цветы. Он больше радовался, что сам Кот остался вживых. Поэтому он бережно взял цветы из его рук и положил их на столик у входа, а затем обнял парня и прижал к себе, как нечто драгоценное и хрупкое, мысленно ругая себя за то, что вообще затеял эту аферу. Хотелось прижать Кота к себе и больше не отпускать, чтобы он всегда-всегда был рядом...  казалось, голова у Шляпника совсем течь дала...
- С возвращением... - прошептал мальчик, мелко подрагивая не то от радости, не то он прохлады.

- Теперь ты мне веришь?
- Верю... - горло сдавило спазмом, из-за чего ответ получился тихим, почти неслышным, Шляпник чувствовал себя сволочью, которой не стоило бы существовать. - Верю... - тихо повторил мальчик, невесомом поцеловав парня висок. Вот только Кот внезапно отстранился, хватаясь за шею и шипя от боли.
- Покажи-ка шею, - попросил мальчик и размотал шарф, стараясь не сильно прикасаться к нему, чтобы не причинить большей боли. А размотав, тихо охнул, прикрывая рот и с суеверным ужасом глядя  на свежий шрам. Через минуту  мальчик уже сорвался и побежал за аптечкой.
- Где тебя так угораздило, чудо? - спросил он, от былой растерянности уж не оставалось и следа, теперь это был просто собранный молодой человек, который быстрыми четкими движениями скользнул ваткой с обезболивающим по всей линии шрама, дезинфицируя и охлаждая словно горящую кожу, а затем аккуратно обмотал его чистым бинтом, стараясь не делать слишком туго, но и не так, чтобы бинт скользил по коже, натрет еще краями... Закончив, парнишка снова собрал аптечку и отвел Кота в гостиную, усадив там на диван, а сам побежал положить свои нехитрые запасы и взять что-нить съедобное.
- есть хочешь? - донесся из кухни голос Шляпника.